— Похоже на Иные Края, — заметил мистер Сегундус. Он прижался лицом к воротам и получил на щеках и лбу отпечаток, словно из толченых сухих роз [43] . Мистер Сегундус открыл ворота и ввел лошадь внутрь. Мистер Хонифут последовал за ним. Они привязали лошадей к каменному столбу и отправились исследовать сад.

Земли, на которых стоял Призрачный дом, с большой натяжкой можно было назвать садом. Более ста лет никто не ухаживал за ними. Местность не походила также ни на лес, ни на пустошь. Язык отказывался найти подходящее слово для сада, некогда принадлежавшего волшебнику и заброшенного две сотни лет назад. Такой пышной и беспорядочной растительности ни мистер Сегундус, ни мистер Хонифут не видели в жизни.

Мистер Хонифут не успевал восторгаться всем тем, что его окружало. Широкая аллея из вязов утопала в море розовой наперстянки. Мистер Хонифут громко вскрикнул, увидев каменную резьбу: лису, несущую в зубах ребенка. Мистер Хонифут вслух восхищался магической атмосферой этого места и заявлял, что даже мистеру Норреллу не повредило бы его посетить.

Однако на самом деле мистер Хонифут почти не чувствовал атмосферы, а вот мистеру Сегундусу, напротив, стало немного не по себе. Казалось, сад Авессалома как-то странно на него действует. Временами он ловил себя на том, что собирается заговорить с кем-то знакомым или внезапно узнает какие-то уголки, словно бывал здесь раньше. Однако прежде чем мистер Сегундус вспоминал, что собрался сказать, он понимал, что обращается к кусту шиповника.

То, что мгновение назад казалось ему головой, становилось веткой, рука — другой веткой. Уголки, представлявшиеся мистеру Сегундусу знакомыми с детства, становились случайным сочетанием качающихся веток бузины и залитых солнцем руин. Кроме того, мистер Сегундус никак не мог понять, кто этот неизвестный друг, с которым его так тянуло перемолвиться словом, и что это за место, казавшееся странно знакомым. Он так разволновался, что примерно через полчаса предложил мистеру Хонифуту ненадолго присесть.

— Дорогой друг! — воскликнул мистер Хонифут. — Что с вами? Вы заболели? Такой бледный, и руки трясутся! Почему вы раньше не сказали?

Мистер Сегундус приложил руку ко лбу и что-то промямлил про магию, которой пронизано все вокруг.

— Магия? — переспросил мистер Хонифут. — О чем вы? — Он нервно оглянулся, словно боясь, что из-за ближайшего ствола внезапно выступит мистер Норрелл. — Вас просто разморило. Я и сам изрядно измучился. Как глупо разгуливать по такой жаре! Сюда, мистер Сегундус, давайте отдохнем, посидим в тени высокого дерева, вот этого, например, рядом с журчащим ручьем, ну вот хотя бы здесь. Нигде не найти лучшего места для отдыха! Присаживайтесь, мистер Сегундус!

Они присели на поросший травой берег коричневого потока. Свежий ветерок и аромат роз успокоили мистера Сегундуса. Он закрыл глаза, затем открыл. Опять закрыл и только начал снова с трудом разлеплять веки, как внезапно уснул.

Он видел в темноте высокий дверной проем, вырезанный из серебристого камня, слегка сверкавшего в лунном свете. Косяки двери были сделаны в виде двух мужских фигур (или одной, так как фигуры выглядели одинаковыми). Мужчина, казалось, выступал из стены, и Джон Сегундус тут же признал в нем волшебника. Лицо пряталось в тени, но выглядело молодым и привлекательным. На голове у человека был остроконечный колпак с крыльями ворона по двум сторонам.

Джон Сегундус вошел в дверь и несколько мгновений видел только черное небо, яркие звезды и чувствовал на лице ветер. Затем он понял, что стоит все-таки в комнате, хотя и разрушенной. Несмотря на это, стены украшали картины, гобелены и зеркала. Фигуры на гобеленах двигались и разговаривали между собой, к тому же не все зеркала отражали то, что находилось в комнате, некоторые показывали совершенно иные места.

В дальнем углу в странном смешении лунного серебра и света от свечей за столом сидела женщина. На ней было платье старинного покроя — мистер Сегундус никогда бы не подумал, что на одно платье может пойти столько ткани. Особенно изумлял цвет — удивительный насыщенный синий, а по всему платью, как звезды, сверкали последние бриллианты датского короля. Женщина смотрела на приближающегося мистера Сегундуса — раскосые, слишком далеко посаженные глаза не позволяли назвать ее красавицей. Затем крупные губы сложились в улыбку, значения которой он не понял. В отблесках свечей угадывалась рыжина волос, такая же насыщенная, как синева платья.

Внезапно в сновидении появился еще один человек — джентльмен, одетый на современный лад. Этого джентльмена, казалось, совершенно не удивила прекрасно, хотя и несколько старомодно одетая дама, однако при виде Джона Сегундуса он не на шутку изумился. Джентльмен протянул руку и, схватив мистера Сегундуса за плечи, принялся изо всех сил его трясти.

Мистер Сегундус почувствовал, что мистер Хонифут сжал его плечо и легонько встряхнул.

— Прощу прощения! — воскликнул мистер Хонифут. — Вы кричали во сне, и я решил, что лучше вас разбудить.

Мистер Сегундус недоуменно уставился на спутника.

— Я видел сон… Весьма любопытный!

И он пересказал свой сон мистеру Хонифуту.

— Какое магическое место, — одобрительно заметил мистер Хонифут, — а ваш сон, наполненный странными символами и предзнаменованиями, только это доказывает!

— Но что он означает?

— Ах! — воскликнул мистер Хонифут и на мгновение задумался, — говорите, дама была в синем? Синий цвет означает… дайте подумать… бессмертие, целомудрие и преданность, знак — Юпитер, металл — олово. Хм! И что это нам дает?

— Похоже, что ничего, — вздохнул мистер Сегундус. — Идемте. Мистер Хонифут, горевший желанием осмотреть развалины Призрачного дома, с радостью согласился.

Сине-зеленой тенью дом высился на фоне выцветшего от жары неба. Когда они вступили в большой зал, мистер Сегундус вскрикнул.

— Что случилось? Что на этот раз? — испугался мистер Хонифут.

По обеим сторонам прохода стояли каменные изваяния Короля-ворона.

— Я видел их во сне, — объяснил мистер Сегундус.

В зале он огляделся. Зеркала и картины исчезли. Бузина и сирень пробивались сквозь разрушенные стены. Конский каштан и ясень накрыли комнату зеленой с серебром крышей, образуя пятнистый узор на фоне синего неба. Золотистые травы и взъерошенная малиновка составляли решетки в пустых оконных проемах.

В глубине зала виднелись две нечеткие фигуры. По полу были разбросаны различные магические приспособления: листки с нацарапанными заклинаниями, серебряная чаша с водой и наполовину обгоревшая свеча в старинном медном подсвечнике.

Мистер Хонифут поздоровался. Один из незнакомцев ответил вежливо и серьезно, однако второй закричал через весь зал:

— Генри, это он! Тот самый человек, которого я описывал. Видишь? Маленький человечек с волосами и глазами такими черными, что его можно принять за итальянца, хотя в волосах проблескивает седина. Однако выражение лица мягкое и робкое — сразу видно, англичанин! Поношенный сюртук в заплатках, манжеты обтерлись, и он их аккуратно подрезал. Генри, это он! Эй вы, сэр, — внезапно обратился незнакомец к мистеру Сегундусу, — объяснитесь!

Бедный мистер Сегундус опешил, слыша, как некто незнакомый в нелестных подробностях описывает его внешность и сюртук. Какая бестактность! Пока он пытался собраться с мыслями, дерзкий незнакомец вышел из тени, и мистер Сегундус впервые наяву узрел Джонатана Стренджа.

Заикаясь (мистер Сегундус понимал, как нелепо это звучит), он промолвил:

— Я видел вас во сне, сэр.

Его слова еще больше разъярили незнакомца.

— Это был мой сон, сэр! Мой! Я прилег здесь с целью увидеть именно его! Я могу предъявить доказательства, у меня есть свидетель. Мистер Вудхоуп, — он показал на своего спутника, — все видел. Мистер Вудхоуп — священник, ректор прихода в Глостершире, поэтому вряд ли вы будете подвергать его слова сомнению! Я полагал, что сны в Англии — частная собственность. Должен существовать закон, защищающий сны, а если его нет, так Парламенту следует принять его незамедлительно! Никому не позволено без спросу вторгаться в чужие сны!